Изменить себя трудно: нас тянут обратно не только старые привычки, но и близкие люди. Им могут быть не по душе наши новые мысли, цели и образ жизни. Чтобы жить новой жизнью, мы должны быть готовы к потерям и расставаниям. Об этом – предприниматель Джеймс Альтушер.

Однажды я опубликовал статью, в которой объяснял, почему не хочу, чтобы мои дети получали высшее образование. Я писал, что это бессмысленная трата времени и денег: вместо этого можно приобрести действительно полезный опыт, сделать много захватывающего и интересного.

Это было просто мнение. Если бы мнения были законами, мы бы уже давно уничтожили друг друга. Я говорю людям: делайте что хотите, это просто мое мнение. Мои дочери сами будут решать, что им делать со своей жизнью, когда станут взрослыми. Я только предлагаю им альтернативный взгляд.

Но подруга, которая училась в одном из университетов Лиги Плюща, а потом получила хорошую работу и выиграла Пулитцеровскую премию, вдруг перестала разговаривать со мной. Последнее, что она написала мне: «Я никогда бы не получила эту работу, если бы не пошла учиться в Х».

И она права. Туда, где она работает, обычно берут людей, получивших образование в престижных местах. Хорошо это или плохо, я не знаю. У меня нет мнения на этот счет. Так или иначе, мне она нравилась. И мне жаль, что она решила разорвать отношения со мной.

Я написал, что никогда бы не отправил своих детей на войну, и лишился еще одного друга

В другой раз я написал, что никогда бы не отправил своих детей на войну. После этого я лишился еще одного друга. 23 года мы тесно общались, работали вместе. Можно сказать, сидели в одном окопе.

Я позвонил: «Эй, как жизнь?»

Он сказал: «Ты выступаешь за рабство. Я не знаю, о чем с тобой разговаривать».

Я сказал: «Что? С чего ты это взял? Конечно, я не одобряю рабство». Он ответил: «Если ты против всех войн, то против и Гражданской войны. Если ты заметил, моя кожа темнее, чем твоя. Если бы мы не победили в Гражданской войне, такие, как я, до сих пор были бы рабами. Значит, ты был бы не против, если бы я был рабом».

Я сказал: «Это просто смешно. Вместо того чтобы делать такие выводы, почему бы просто не задать мне вопрос напрямую? Я бы ответил: конечно, я не хочу, чтобы ты был рабом. И вообще, как после стольких лет ты мог подумать, что я буду выступать за рабство?». «Но как насчет Гражданской войны? Почитай X, Y и Z». Он перечислил несколько исторических книг.

Я сказал: «Обещаю, что прочту их. Но я все равно против того, чтобы отправлять моих детей на войну. Я бы пошел вместо них. Но дети – а каждый, кто младше 25 лет, еще ребенок – не должны стрелять в других детей. Он невинны».

«Что ж, – сказал он. – Думаю, это последний наш разговор». И он действительно был последним.

Людям трудно оставаться спокойными, когда кто-то говорит им, что они потратили много сил и времени на погоню за иллюзией

Я даже сталкивался с угрозами, после того как… написал книгу. Я писал о мировоззренческом сдвиге в Америке; о том, что наши институты закостенели и нуждаются в реформировании; что корпорации думают только о том, как бы заработать побольше, и готовы экономить на каждом сотруднике.

Некоторые не могли смириться с тем, что я так думаю. Людям вообще трудно оставаться спокойными, когда кто-то говорит им, что они потратили много сил и времени на погоню за иллюзией. Сначала они пытались мне доказать, что я не знаю, о чем говорю. А потом посыпались угрозы.

Мир меняется очень быстро, и многих это пугает. Меня тоже это пугало. Но за последнее десятилетие я многое понял. Я научился жить по-другому. Почти десять лет у меня нет работы в традиционном понимании и фиксированной зарплаты, и я открыл десятки способов зарабатывать деньги, делая то, что мне нравится. И когда я решил поделиться своими открытиями с другими, они меня возненавидели.

Я добился успеха, но я не люблю говорить о нем с другими. И вот почему.

Микеланджело говорил о своем «Давиде»: в каждом куске мрамора таится скульптура, и моя работа как скульптора – освободить ее. Мы похожи на этот кусок мрамора. Чтобы стать самостоятельными, нам нужно отсечь то, что в нас вложили родители, ровесники, школа, правительство, культурные стереотипы – все, что удерживает нас в прошлом.

Когда я стал думать своей головой, действовать по своему усмотрению, нашлись те, кто радовался моим ошибкам. Они не могли терпеть рядом с собой того, кто живет иначе. Они воспринимали это как личное оскорбление, как покушение на их выбор. Когда вы живете так, как живут все остальные, вам может казаться, что вас любят. Но стоит вам измениться, и вы понимаете: нас самом деле эти люди любят себя. Им нужно, чтобы другие были их зеркалом. Представьте, что вас любят, пока вы носите длинные волосы. Но стоит вам побриться наголо, и от вас уже все отвернулись.

Кстати, это относится не к соседям. Им-то как раз все равно. Часто вы слышите все это от близких родственников, друзей, коллег, руководителей, учителей. Не от всех. От некоторых. Ваши достижения будут раздражать их. Сводить их с ума. Потому что вы уже перешли на «темную сторону».

Вот несколько важных выводов, которые я сделал:

Не спрашивай «Почему?» – тебе никогда не скажут правду.

Не спорь – ты не сможешь никого переубедить.

Прими их решение. Забудь о них. Любая попытка наладить отношения будет только удерживать тебя на месте и причинять боль.

99,9% людей – это те, кого я называю «мирняки». Они живут обычной жизнью. Но у меня нет по отношению к ним никакого недовольства. Иногда я даже завидую им.

Они ходят на работу. Они проводят время с семьей. Они спорят о политике, спорте или еще о чем-нибудь. Иногда возбужденно. Они живут той жизнью, которая нравится их семьям, коллегам, учителям и правительству.

Они часто ходят в униформе. Например, в костюме. Они садятся на поезд в метро каждый день, в одно и то же время. Они ложатся спать в одно и то же время.

Наши гены, которые сегодня определяют, кто мы такие, – те же, что и 40 тысяч лет назад. Но нет никаких доказательств, что 40 тысяч лет назад люди так же жили по расписанию и делали те же вещи, что и сейчас, изо дня в день. Эволюция не запрограммировала нас жить по единому расписанию.

Оказаться в изгнании – страшно, холодно и одиноко. Но мир вдруг становится больше

Мы пришли к этой жизни, потому что такова была логика индустриальной революции, которая превратила работников в класс взаимозаменяемых людей, и военной машины, которая заставила всех маршировать под национальные гимны.

Как только вы уходите от стандартизации, вы перестаете быть «мирняком». Вы становитесь странником.

Исследователь может потерпеть неудачу. Странник может заблудиться. Оказаться в изгнании – страшно, холодно и одиноко. Но мир вдруг становится больше. Зона комфорта расширяется и становится зоной любопытства.

Вы замечаете, что людей, которые не относятся к мирнякам, гораздо больше, чем вы думали. Вы будете встречать их все чаще и поймете: «Черт, а здесь здорово».

Это то, что произойдет с вами, когда вы решите измениться. Когда вы будете переживать изменения. В сущности, это будет происходить с вами всегда. Потому что меняться – не значит стартовать из одной точки и прийти в другую. Это не значит искать дорогу к своему истинному «Я». Это значит забыть о дороге и позволить себе заблудиться.