Карлу VIII, королю Франции, почему-то однажды взбрело в голову отправиться завоевывать Неаполь. Короля в Италии приняли хорошо, балы сменялись приемами, грандиозные банкеты на открытом воздухе под теплым неаполитанским небом способствовали любви, причем безумствовал не только король и его приближенные – скоро в разврате погрязла вся армия…
Любовная лихорадка, на которую со всей Италии съехались тысячи женщин с низкой социальной ответственностью завершилась печально. Сначала один благородный рыцарь, потом другой почувствовали боли, появилась сыпь. Доктор, приглашенный к больным, не смог сразу явиться, поскольку все гости короля тоже оказались поражены странным заболеванием. Через месяц уже настоящая эпидемия бушевала в рядах храбрых французов.
В болезни винили некую женщину, которая якобы переспала с прокаженным. Винили солдат, которые якобы употребили в пищу человеческое мясо. Винили какого-то типа, который вступил в связь кобылой, зараженной кожным сапом. На самом деле это был обыкновенный сифилис…
Какие бы версии не выдвигались, происхождение сифилиса до сих пор неясно
Возможно, заболевание попало в Европу из Африки с фрамбезией – невенерической кожной болезнью, возбудитель которой мутировал.
Возможно, было завезено из Нового Света матросами Колумба, а оттуда попало в Италию вместе с испанскими наемниками Фердинанда Арагонского, Неаполитанского короля, которого согнал с трона галантный кавалер и храбрый завоеватель Карл VIII.
Как бы то ни было, но взрывное распространение сифилиса в Европе произошло после 1494 года, как раз вследствие неаполитанского похода французской короны.
Как сказал Вольтер:
«В своем легковерном походе на Италию французы приобрели Геную, Неаполь и сифилис. Потом они были отброшены и потеряли Неаполь и Геную, но сифилис остался при них».
Эпидемия распространялась с невиданной скоростью, и жертвой ее пали не только солдаты и вельможи, но также и священнослужители – епископы, кардиналы и даже папа Римский.
Ухи мухи, сиси рыси и другие «чудо-лекарства»
Врачи высокомерно отказывались лечить больных с болезнью, «которая зарождается в одном из самых постыдных и низменных мест тела»
С болезнью боролись шарлатаны и цирюльники с помощью Меркурия (алхимический термин), т.е. ртути; выбор был понятен – ею лечили проказу и чесотку. На 300 последующих лет это стало традицией.
Бесчисленное множество жертв Венеры покинуло сей бренный мир от ртутного отравления.
Франсуа Рабле так описывает сифилитиков после ртутного лечения:
«Их лица сияют, как надгробные камни, зубы пляшут, как клавиши органа или спинета под пальцами маэстро, а в глотке клокочет пена, как у кабана, окруженного сворой гончих»
Лекари смешивали ртуть с жирами, салом или маслом, не чурались добавлять в адскую смесь уксус, серу и скипидар, а наиболее набожные – еще и мирру. Некоторые, наиболее творческие личности, стремившиеся выработать индивидуальный стиль, соединяли ртуть с лягушками, куриной кровью, ядом змеи, а иногда и с чем похлеще.
Втерев мазь в разные места пациента, служители Гиппократа заталкивали его в котел или печь – чтобы пропарился. Возможно, этот метод и убивал спирохет, но только чаще вместе с пациентом. Больные отправлялись к праотцам от удушья, обезвоживания, сердечной недостаточности, отравления. Выжившие считались вылечившимися, особенно когда болезнь переходила во вторичную или третичную фазу, уже без заметных симптомов.
Были и другие методы лечения: принимать напиток, сделанный из муравейника, накладывать на воспаленные ранки пасту из дождевых червей, привязывать к «причиндалам» тушку цыпленка.
Немецкий рыцарь и писатель Ульрих фон Гуттен пропагандировал лечение гваяковым настоем, получаемым из смолы гваякового дерева из испанских колоний в Америке. Лечебная сила этого средства была такая же, как у ртути – т.е. никакая, но хоть побочные эффекты были минимальны.
Но в общем и целом медицина того времени была твердо убеждена, что единственным средством от сифилиса является ртуть, и только ртуть.
Только к середине XIX века медики начали понимать как опасность этого лекарства, так и его полную неспособность справиться с заболеванием.
Количество жертв трехсотлетнего лечения сифилиса ртутью не поддается даже приблизительному подсчету. Но уж точно: жертв и страданий было бы меньше, если бы болезнь не лечили таким образом вообще, позволив ей развиваться естественным образом, даже до летального исхода.