Само слово «садизм» ведет свое происхождение от имени знаменитого маркиза де Сада, который прославился своими чудовищными произведениями: «Жюстина», «Злоключения добродетели» и многими другими. В этих романах маркиз описывал всяческие гнусные извращения, в основном – связанные с мучительством других людей. Понятно, что с сексуальной подоплекой. Маркиза даже сажали в Бастилию, но из окна темницы он продолжал бросать гражданам все новые жуткие памфлеты и рассказы, описывая ужасы, которые, якобы, творились за стенами темницы. Таким образом, маркиз имеет прямое отношение ко Дню взятия Бастилии – национальному празднику Франции. Возмущенные и потрясенные сограждане пошли на штурм тюрьмы, где, по словам маркиза, творились неописуемые жестокости. Кстати, в Бастилии на тот момент было всего семь узников. Пришедший к власти Наполеон освободил маркиза. Маркиз немедленно подарил Наполеону свои свободолюбивые произведения, после чего властитель, прочитав пару-тройку глав, приказал запереть де Сада в сумасшедшем доме до конца дней.
Садизм подразумевает удовольствие, в том числе – сексуальное, от страданий, причиняемых другим живым существам.
Садист с наслаждением мучает и пытает людей и животных: иногда садисту удается широко развернуться. Во времена инквизиции, например. Или где-нибудь в фашистском концлагере. Садизм присущ многим, очень многим людям.
Это выяснилось во время одного психологического эксперимента. Одного испытуемого назначали «начальником», «учителем», а другой становился «учеником».
Учитель должен был проверять, правильно ли ученик запоминает слова. Если ученик ошибался, учителю позволялось наказать тупицу и лентяя ударом тока, причем мощность разряда неуклонно повышалась. Ученик и учитель находились в разных комнатах: как говорится, ничего личного!
При каждой ошибке учитель приводил в действие «электрический наказыватель», а экспериментатор-ученый приговаривал: «Накажите его! Вам за это ничего не будет! Всю ответственность я беру на себя!». Конечно, «ученик» был подсадной уткой: и слава Богу, потому что вошедшие во вкус учителя все увеличивали силу тока, невзирая на вопли и крики, доносящиеся из соседней комнаты. Не можешь повторить – получи! И еще получи! И еще! Даже когда из комнаты доносились хрипы и стоны, вроде «Я умираю! У меня больное сердце!», добросовестный «учитель» продолжал наказание. В некоторых случаях удары тока продолжались, даже когда ученик замолкал. Вроде как умирал или был без сознания. Страшно представить, что произошло бы, если бы все было «взаправду»!
Ученые начали этот эксперимент, чтобы понять, как обычные граждане Германии, простые молочники, булочники, почтальоны, рабочие и чиновники превратились во время Второй мировой войны в монстров, в садистов. Но в ходе эксперимента выяснилось, что национальность и страна проживания не имеют никакого значения; процент садистов везде: в Норвегии, в США, в Англии был примерно одинаковым. Только небольшое количество людей отказывалось от участия в эксперименте, а некоторые – переставали нажимать кнопку при первых воплях злосчастной жертвы. Остальные – страшно сказать – процентов этак 75 (!) продолжали наказывать уже давно молчавшего лентяя и тупицу…
Особенно ученые отметили фактор безнаказанности: когда экспериментатор повторял, что жестокому «учителю» ровным счетом нечего бояться, что вся ответственность лежит на организаторах, «учитель» распалялся и входил в такой раж, что его уж было не остановить.
Так что, мучая другого человека, садист прекрасно понимает меру ответственности и не хочет быть наказанным сам. Поэтому единицы из них, к счастью, способны превратиться в Джека-Потрошителя, чтобы туманными лондонскими вечерами резать и кромсать несчастных девиц легкого поведения. Или, подобно Чикатило, заманивать в лес своих жертв, чтобы вволю поиздеваться над ними, а только потом – убить. Впрочем, заметьте: и в этих случаях садисты выбирали жертв заведомо слабее себя, ничем не вооруженных, не готовых дать отпор. Детей, женщин…
Психологический садист – это человек, который мучает и пытает других людей при помощи слов и поступков, соблюдая правило безнаказанности.
Как правило, психологический садист выбирает профессию, связанную с общением, с властью над другими. Он может стать учителем, врачом, полицейским, а может развернуться в другой сфере, добившись положения и власти.
Недавно во Франции начался громкий судебный процесс по делу о 35 (!) самоубийствах сотрудников в компании «Франс Телеком». Обвиняли в жестокости и доведении до суицида начальника Дидье Ломбара; причем 35 – это только доказанные случаи явного сведения счетов с жизнью. Количество заболевших раком, перенесших инфаркты и инсульты ( а все это – психосоматические заболевания) не учитывалось… Дидье Ломбар спокойно и строго ответствовал журналистам и судьям, что он просто «выполнял свою работу». Именно эти слова говорили фашисты на Нюрнбергском процессе. « Зачем вы делали из людей абажуры и сумочки? Почему вы умерщвляли детей в газовых камерах? Для чего вы ставили страшные медицинские эксперименты?» — « Я просто выполнял свою работу!». С удовольствием, видимо, Ломбар выполнял свою работу. С наслаждением. Унижал, держал в трепете и страхе, угрожал увольнением, оказывал психологическое давление…
И сколько таких Ломбаров поутру отправляются на работу, поправляют галстук перед зеркалом, чистые, трезвые, опрятные, строгие… И работают с удовольствием.
В быту психологические садисты бывают двух видов. Первые – открытые, искренние, громогласные люди, которые считают себя честными. Мол, не могу молчать, скажу тебе всю правду. Такой уж я человек, страдаю за свою откровенность, но ничего не могу с собой поделать. Ты страшно растолстела. Просто не узнать, как ты постарела! Это платье тебе совершенно не идет. Скорее всего, твой муж тебе изменяет! Вчера я видела, как он покупал гамбургер, а рядом стояла молодая девица (реальный случай из практики). Твой сын попадет в тюрьму, а дочь уже видели на панели. С работы тебя скоро уволят, так я думаю. И говорю тебе правду, потому что, кроме меня, тебе никто ее не скажет!
Второй тип садистов – мягкие, слащавые, умильные. Действительно, ведь у глистов нет ни зубов ни когтей, клещи и вши тоже – маленькие, незаметные… если у вас в семье кто-то болеет, такой добрый человек обязательно поинтересуется, не стало ли больному хуже. Если вы расскажете о своих проблемах со здоровьем, вам тут же будут описаны летальные исходы всех подобных заболеваний. Если у вас кто-то, не дай Бог, сидит – разговор обязательно свернет на эту тему. И все это ласково, с такой не добротой ( какая уж у садиста доброта!» — а с добростью. И после общения с садистом у вас на самом деле пропадет желание жить, вы можете начать испытывать реальные проблемы со здоровьем, с работой, с деньгами, со взаимоотношениями в семье… «Конечно, выходи за него замуж, — советовала одна сотрудница телекомпании (сама она никогда не была замужем) известной телеведущей. – Все равно через год разведетесь. Да и возраст у тебя уже… А вы с его мамой будете жить, да?»… Садист первого типа, врач-онколог, встретился на жизненном пути писательнице Дарье Донцовой, когда она тяжело заболела. Он сурово сообщил, что сделать ничего нельзя, а деньги за операцию еще пригодятся. На похороны.
Психологические садисты – учителя – это отдельная история. Наносить психологические травмы ребенку – просто счастье для садиста.
Ребенок ведь изначально в полной власти педагога, а объяснить родителям, как его унизили и оскорбили иногда просто невозможно – ведь в арсенале взрослого и опытного мучителя много, много вполне легитимных способов причинить боль. Настоящий, профессиональный садист-учитель вряд ли опустится до прямых обзывательств и битья – не те сейчас времена. Можно этак издевательски улыбаться и закатывать глаза во время ответа ребенка на уроке.
Можно с тонкой иронией отозваться о внешних и умственных качествах жертвы. Можно насмешить других детей, остроумно передразнивая какие-то дефекты ученика, его ошибки. Можно занижать оценки или задавать идиотские вопросы по типу: «Что такое два конца, два кольца, посередине ножницы?». Растерянность жертвы и ее попытки что-то промямлить станут источником веселья для всего класса. Берегитесь, красивые девочки и умные мальчики! Девочки – потому что красивые и молодые, мальчики – потому что психологический садизм всегда имеет сексуальную подоплеку.
Это месть тем мальчикам, которые выросли, стали мужчинами и забыли осчастливить педагога-садиста. А родителям мягко, с утешением и поддержкой, поясняется, что их дитя – кандидат в школу для умственно отсталых. Или – в колонию для малолетних преступников. А потом ребенок накладывает на себя руки, как подчиненный Дидье Ломбара. И все удивляются. Сам садист, виновник происшедшего, иногда тоже плачет – собственно, он же потерял жертву, источник энергии и развлечения. Не случайно в фильмах ужасов и в данных криминальных служб мы видим, что главная задача для садиста- как можно дольше длить мучения жертвы. Смерть – слишком легкое избавление.
Классический пример нападения психологического садиста я испытала на собственном опыте. В 17 лет я потеряла дедушку, который меня воспитывал. Он умер. Я осталась совсем одна, в доме с чужими людьми. Я закончила школу, сдала на «отлично» все выпускные экзамены и поступила в университет, на философский факультет.
Я вышла замуж за своего одноклассника, и меня взяли к себе его родители, в крошечную двадцатиметровую квартирку. Они были добрые. А мужа призвали в армию – тогда, в 1988, всех призывали. И вот стою я с животом, на сносях, жду трамвая, чтобы ехать на лекции, в университет. Холодно, дождик, октябрь, пальто на животе не сходится, а другого нет. В сумке – учебники.
И навстречу мне идет преподавательница истории, Альбина Александровна, полная такая женщина, из моей бывшей школы. Глаза ее загораются людоедской радостью, на губах появляется восторженная улыбка, и начинается разговор. Вернее, монолог, в ходе которого она сообщает ласково, что жизнь моя загублена (помнишь, Аня, фильм «Школьный вальс?»). Что университет я не закончу. Что все теперь пойдет прахом. Что мой муж мне не подходит, а его отец – простой рабочий. А у свекрови – четыре класса образования. И ребенок перечеркнет мою жизнь навсегда. А трамвая все нет и нет… Щеки садистки наливаются румянцем, глаза подергиваются поволокой, в уголках рта выступает слюна. И ответить-то ей нечего, потому что все эти ужасные вещи она говорит специальным «добростным» тоном, заботясь обо мне и моей судьбе. И мой живот, «положение», не дает мне ответить подобающим образом. Эта встреча наложила на меня отпечаток и многому научила. И я хочу научить вас самому главному – открыто скажите садисту, что вам понятны его замыслы и умыслы.
Что он сознательно причиняет вам боль. «Чем вы можете мне помочь?» — один из вариантов ответа. « Я понимаю, почему вы это говорите. Потому что у вас нет мужа, вас никто не любит, вы старая и, наверное, больная. Может быть, психически» — второй вариант, может быть, грубый, но в борьбе с садистом это единственное средство. Ведь садисту нужны ваши слезы, мучения, беспомощность, зависимость, а не мужество и презрение. В любом случае, немедленно прервите разговор; бросьте трубку или повернитесь и уйдите. Иначе вам просто станет плохо. А садисту – хорошо!
Иногда уйти нет возможности, особенно – если вы зависите от садиста-начальника. Врача можно поменять, найти хорошего, от учителя-мучителя сбежать в другую школу, с супругом-садистом развестись, в конце концов. Еще протопоп Аввакум в своем скорбном «Житии» много внимания уделил спасению от «злого начальника». Но это были жестокие крепостнические времена, когда начальник распоряжался жизнью своих рабов. На кол мог посадить, собаками затравить, живьем в землю закопать…
Садисты трусливы, это я уже написала, поэтому – жалуйтесь вышестоящим. Там тоже много психологических садистов, которые с радостью примутся за вашего мучителя. Поясните садисту, какие действия в намерены предпринять. Принесите справку от врача о состоянии своего здоровья. И не бойтесь, и не показывайте свои страдания и мучения – этим вы еще пуще распалите палача. А в крайнем случае – плюньте на все и уходите, эвакуируйтесь, как из Чернобыля или с подводной лодки К-19. Если вы решились на такой шаг, значит, работу точно найдете. Гордые и смелые , как правило, побеждают.
Агата Кристи была хорошим психологом; она и сама немало пережила. В одном романе она описывает жестокого мужа, который издевался над своей женой и оскорблял ее чувства. Писательница тонко подмечает: если бы жена хоть раз дала мучителю отпор, он скоро пошел бы на попятный. И прекратил свои психологические эксперименты.
В семье психологический садист может мучить близких годами.
Свекровь, которая ищет и находит ваши ошибки во всем, начиная от приготовления пищи и заканчивая супружескими отношениями. Она приходит в ваш дом, звонит по телефону, требует внимания и любви.
Вы ничего не можете сделать без того, чтобы не пойти на открытый конфликт. Именно это ей и нужно. Чтобы вам стало больно, плохо, чтобы разрушились ваши отношения с мужем, чтобы ваша жизнь превратилась в ад. Папаша – психологический садист – очень любит заниматься с ребенком, неважно, уроками или спортом. Любой вид деятельности позволяет психологическому садисту изрыгать оскорбления типа «слюнтяй», « чего ревешь, как баба», «трус», «тупица»…
Он искренне уверен, что выращивает нордического спортсмена и силача, а подсознательно испытывает наслаждение от мучений и слез маленькой жертвы. Часто желание проверить дневник отпрыска и заняться уроками возникает у такого мучителя в подпитии, когда подсознание выходит на первый план. И психологические унижения соседствуют с физическими, мол, хорошая оплеуха еще никому не повредила…
Психологи тоже могут быть психологическими садистами. В двадцатые годы прошлого века один такой психолог довел до самоубийства многих своих пациентов. Он сочувствовал их страданиям и бедам, горестно качал головой, поддакивал и плакал вместе с ними. Он тоже был согласен, что ситуация безнадежна, выхода нет, жизнь бессмысленна и полна страданий. Он разделял горе и депрессию своих пациентов, он побуждал их вспоминать все обиды и несправедливости и побольше думать о смерти – извечном уделе всего живого. И соглашался, что самоубийство – да, это иногда единственный выход. Особенно в такой ужасной, как у пациента, ситуации.
Образованный был человек, в совершенстве владел психоанализом, сочувствовал. И намеками и горестными сентенциями доводил людей до суицида. И получал ни с чем не сравнимое наслаждение. Когда его разоблачили, было уже поздно – пациентов почти не осталось. Поэтому на приеме я стремлюсь подбодрить и поддержать, а не посыпать вместе с пациентами голову пеплом, описывая бессмысленность и тшету всего сущего.
А в заключение, для разрядки, немного о мазохистах – о тех, кто испытывает удовольствие от мучений.
Был такой писатель с неприличным несколько именем: Захер Мазох. Именно от его фамилии и произошло слово «мазохист». Он тоже писал неприличные романы с сексуальной подоплекой. И всегда лечил зубы без обезболивания, при условии, что его жена в процессе лечения была рядом и «смотрела на него жестоким взглядом». К сожалению, он жил и творил уже после смерти маркиза де Сада, и им не удалось встретиться и подружиться…