Жаркой июньской ночью 1718 года Петр I срочно вызвал в свой Летний дворец ближайшего сподвижника Александра Румянцева. Войдя в апартаменты царя, гвардейский офицер увидел плачущего царя, которого окружили и утешали ближайшие к государю люди: супруга – Екатерина Алексеевна, начальник Тайной канцелярии – граф Петр Толстой, глава Синода – архиепископ Феодосий. Увидев, Румянцева, царь приказал ему взять трех офицеров и отправиться в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, где содержался царевич Алексей, чтобы тайно убить его старшего сына и наследника. Наступил финал драмы, которую длительное время наблюдали российские подданые.
Этот смертельный конфликт между отцом и сыном был предопределен тем положением, в котором оказался наследник российского престола. Царевич Алексей — сын Петра I и его первой жены Евдокии Лопухиной. Не было у молодой семьи ни любви к друг к другу, ни согласия. В восьмилетнем возрасте мальчика лишили матери, отправив ее насильно в монастырь. Алексей очень переживал из-за разлуки с матерью, но царь запретил им видеться. В семнадцать лет, Алексей тайно ездил к матери в суздальский Покровский монастырь, чем навлек на себя гнев отца. Петр не любил своего сына, он ему напоминал о неудачном браке, но тем не менее, царь велел выдавать деньги на содержание Алексея, и назначил ему воспитателей и учителей. Из-за постоянной занятости, царь не следил за воспитанием и образованием сына, уверенный в том, что страх и наказание подчинят ему ребенка. Конечно, при таком отношении к себе, Алексей не мог стать близким человеком отцу. Позже он скажет: «Не токмо дела воинския и прочия от отца моего дела, но и самая особа зело мне омерзла…».
Когда у отца появилась вторая жена – Екатерина Алексеевна, отношения между отцом и сыном только ухудшились: царице не нужен был пасынок. Во время частых отлучек Петра I, он писал сыну письма, но в них не нашлось для Алексея ни поддержки, ни одобрения, ни ласки. Царь был постоянно недоволен сыном, как бы царевич не поступал. Отдав его на воспитание чужим людям, отмахнувшись от мальчика, он уже через десять лет получил умного, образованного врага, не желавшего продолжать дело отца.
Ошибочно считают, что царевич был трусливым и слабым. На самом деле Алексей был истинным сыном своего отца, обладал твердой волей и разумным упрямством. Второй исторической ошибкой является утверждение, что Алексей организовал заговор против отца. Скорее всего, организовал распространение этой ложной информации сам Петр I и его ближайшее окружение.
Сопротивлялся Алексей отцу достаточно пассивно, демонстрировал полное послушание и почитание государю и отцу. Он ожидал того часа, когда сам вступит на российский престол, а пока нужно, сжав зубы, ждать своего часа. Царевич был не одинок, его поддерживали те аристократы, которые были возмущены приближением к царю «безродных выскочек».
Алексей безропотно выполнил волю отца, женившись на вольфенбюттельской кронпринцессе Шарлотте Софии. Узел трагедии между отцом и сыном затянулся еще больше после того, как Шарлота родила сына, которого назвали в честь деда Петром. Через десять дней после родов Шарлота умерла. В это же время жена царя Петра I тоже родила мальчика. И его также назвали Петром, но отец с матерью называли его ласково «Шишечка». Царь и царица души не чаяли в своем Шишечке, называя его между собой «Санк-Петербургским хозяином». При этом царь как бы забывал, что существует законный наследник российского престола – царевич Алексей, который уже и сам имел наследника.
Петр все жестче стал относиться к царевичу Алексею, требуя, чтобы он сделался другим, иначе «тебя наследства лишу, [отсеку] яко уд гангренный, и не мни себе, что я сие только в острастку пишу: воистину исполню, ибо за мое Отечество и людей живота своего не жалел и не жалею, то како могу тебя, непотребного, пожалеть?».
Все яснее становились намерения царя Петра лишить Алексея права наследования, завещав престол любимому Шишечке. Чтобы в будущем исключить даже возможность для Алексея оспорить право Шишички на престол России, царь требует от своего старшего сына официально отречься от права на престол. Царевич соглашается на это требование, но Петру мало: он требует, чтобы Алексей ушел в монастырь. И даже на это согласен Алексей. Но Петр I уверен, что этих мер недостаточно, и что после его смерти все договоренности и документы окажутся ничтожными.
Царская супружеская чета пришла к выводу, что Алексей опасен для их детей. В 1716 году царь, временно прибывая в Копенгагене, письмом вызвал Алексея к себе. В письме он потребовал детально указать маршрут и время пребывания в каждой точке пути, желая лично контролировать передвижение царевича. Алексей очень настороженно отнесся к воле государя, его терзали мысли о том, что по дороге ему устроят покушение, либо отец, в очередной раз, обрушит на него свой неистовый гнев. Только испуг за свою жизнь был причиной того, что Алексей, изменив маршрут, направился в Австрию, где и попросил убежища, надеясь, что супруга австрийского императора, являясь сестрой его умершей жены, поможет ему. Этот поступок был актом отчаяния, попыткой разорвать смертельный круг, смыкающийся вокруг него со страшной скоростью.
Петр I сразу посчитал побег сына государственной изменой. В то же время Алексей не мог найти себе места, чувствуя свою личную вину перед отцом и государем. На поиски и возврат сына в Россию царь отправил очень умелых царедворцев – Толстого и Румянцева. Нашли царевича быстро и Толстой умело разжег в душе Алексея чувство вины, предложив явиться к отцу с повинной.
Приблизила трагическую развязку любовница царевича, которой он безмерно доверял и даже увез с собой за границу. Это она помогла Толстому сломить волю царевича. Как, в последствии, выяснилось за это предательство с ней щедро расплатились: после гибели Алексея она получила две тысячи рублей из личных средств царевича на свою свадьбу (эти деньги без всякого двойного смысла можно назвать иудиными сребрениками).
Вернувшегося в Россию царевича подвергли допросам и пыткам, причем, скорее всего, допросы вел сам царь. Петр I наблюдал за тем как сына подвешивают на дыбу, рвут ногти и бьют кнутом. Летом Петром I был инициирован суд над царевичем. Все сподвижники царя единогласно вынесли приговор, которого и ждал от них государь-хозяин: Виновен, достоин смертной казни.
Чтобы привести приговор в исполнение опять понадобились услуги Толстого и Румянцева. Толстой, зайдя в покои царевича, находящиеся в крепости, сказал: «Ваше царское высочество! Возстаните!» Он же, открыв очеса и недоумевая, что сие есть, седе на ложнице и смотряще на нас, ничего же от замешательства не вопрошая. Тогда Толстой, приступив к нему поближе, сказал: «Государь-царевич! По суду знатнейших людей земли Русской, ты приговорен к смертной казни за многия измены государю, родителю твоему и отечеству. Се мы, по указу его царского величества, пришли к тебе тот суд исполнити, ради того молитвою и покаянием приготовься к твоему исходу, ибо время жизни твоей уже близ есть к концу своему.» Едва царевич сие услышал, как вопль великий поднял, призывая к себе на помощь, но из этого успеха не возымев, нача горько плакатися и глаголя: «Горе мне бедному, горе мне, от царской крови рожденному!» А как увидали, что царевич молиться не хочет, то взяв его под руки, поставили на колени и один из нас, кто же именно от страха не упомню, говорить за ним начал: «Господи! В руци твои предаю дух мой!» Он же, не говоря того, руками и ногами прямися и вырваться хотяще. Той же, мню, яко Бутурлин, рек: «Господи! Упокой душу раба твоего Алексея в селении праведных, презирая прегрешения его, яко человеколюбец!» И с сим словом царевича на ложницу спиною повалили и, взяв от возглавья два пуховика, главу его накрыли, пригнетая, дондеже движение рук и ног утихли и сердце биться перестало, что сделалося скоро, ради его тогдашней немощи, и что он тогда говорил, того никто разобрать не мог, ибо от страха близкия смерти, ему разума помрачение сталося. А как-то совершилося, мы паки уложили тело царевича, яко бы спящаго и, помолився Богу о душе, тихо вышли»
Сейчас невозможно точно сказать, какие слова для своего супруга в этот ужасный час нашла Екатерина. Одно ясно, основной довод женщины – это то, что сын Петра являлся злейшим его личным врагом и врагом государства. Царственная чета стали палачами невиновного законного наследника престола, а рядом мирно спал их общий ребенок – Шишечка. Зная, какую роль сыграла царица в гобели старшего сына Петра, можно с уверенностью сказать, что руки Екатерины так же были в крови царевича Алексея. В это время она уже ждала второго ребенка и супруги были уверены, что родится еще один царевич. Но, в августе 1718 года у императорской четы родилась девочка – царица Наталья.
В ту ночь, когда казнили Алексея, Екатерина и Петр вздохнули свободно. Они были уверены, что проблема с престолонаслением окончательно решена. Но в апреле 1719 года их надежда и наследник заболел и внезапно умер в возрасте трех лет. Царица до самой своей смерти хранила игрушки сыночка: «Крестик золотой, пряжечки серебряные, свистулька с колокольчиками, рыбка стеклянная, готоваленка яшмовая, фузейка, шпажка, эфес золотой, хлыстик черепаховый, тросточка». Семейный фундамент между царственными супругами дал глубокую трещину. Любимый сын Петра ушел из жизни, зато остался другой наследник – сын Алексея, Петр Алексеевич, ровесник Шишечки. Сирота, нелюбимый дедом, мальчик рос на радость тем, кто не поддерживал реформы царя.
В феврале 1722 года царь издает «Устав о наследии престола», который стал важнейшим документом самодержавия. В написано: «сей Устав учинить, дабы сие было всегда в воли правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство и определенному, видя какое непотребство, паки отменит, дабы дети и потомки не впали в такую злость, как выше писано, имея сию узду на себе». Иначе говоря, Петр I позволил передавать трон любому из своих подданых, но оставлял за собой право изменить это решение. То есть, он позволил не выполнять законы, которые сам же и принял!
Чтобы иметь возможность передать трон своей супруге Екатерине, в мае 1724 года он венчал ее как императрицу в Успенском соборе Кремля. Вероятнее всего, тогда же он составил соответствующее завещание. Осенью того же года Петр узнал об измене жены с молодым Вилимом Монсом. Царь был в ярости: любовника жены казнили, а между супругами наступила отдаленность.
Петр I не считал сына Алексея и своего внука наследником престола. И даже умирая в 1725 году, он на предложение назвать своего преемника, только говорил: «После, после». Он надеялся выздороветь, ведь ему тогда было только 52 года! Но так ожидаемое им «после» так и не наступило, зато Россию ждала череда дворцовых переворотов и хаос.
Петр I и его сын Алексей оказались на двух полюсах пути развития России: царь-реформатор видел будущее России в интеграции с Европой, а сын хотел, чтобы Россия развивалась своим путем, основываясь на догмах православной веры. Да, они были очень разные люди, однако царевич был законным наследником российского престола и его убийство, возможно, повлияло на ход истории. И конечно, главным упреком царю стало то, что стараясь дать образование в своем государстве, он не смог стать для Алексея отцом, наставником, не дал ни крохи своей любви, не воспитал мальчика, как продолжателя своего дела, передоверив его образование чужим, бездарным, равнодушным людям.
Настало время снять с царевича Алексея ярлык предателя, а посочувствовать человеку, который волей судьбы стал сыном царя, наследником российского престола, нелюбимым ребенком и жертвой придворных интриг. И кто знает, останься он жить и получи престол, Россия могла бы избежать многих трагических событий, произошедших позднее.