Сакральное всегда было связано для первобытного человека с разгулом насилия. И на то есть куча примеров. Ритуалы жертвоприношений зачастую приобретали самые что ни на есть изощренные формы. У всем известных ацтеков были распространены человеческие жертвоприношения, сопровождающиеся вырезанием сердца, обезглавливанием, свежеванием, каннибализмом и прочими шокирующими вещами. Но встает весомый вопрос. Зачем нужно было столь изуверское отношение к телу жертвы?

Для первобытного религиозного сознания сие действия имели немалое значение. Каждая часть тела несла на себе определенную коннатационную нагрузку. Кровь расценивалась как основной источник существования и сил, что наделяло ее священным статусом, и поэтому акты жертвоприношений были далеко не бескровными. Также обстояло дело у тех же ацтеков и с человеческим сердцем, вырванным для «утоления жажды Солнца».

Попробуем поподробнее разобрать такое распространенное при жертвоприношениях явление, как свежевание. По этому поводу сказано очень мало.

В первую очередь следует разобраться с тем, какую функцию для нас может выполнять кожа. Психоаналитик Назьо Ж-Д. выделяет такую категорию, как Я-кожи, наряду с психическим Я. Дело в том, пишет Назьо Ж-Д., что кожа играет роль, в особенности у ребенка, первичного инструмента коммуникации, имеющего характер сугубо довербальный. Через прикосновения к коже младенца, мать дает также некий опыт, как и в процессе сосания груди. Назьо указывает на это с помощью различия фигуры и фона. Фигура в этом случае орган, выполняющий функцию сосания, то есть рот. Фоном же является кожа, которая в своей возможности соприкосновения гарантирует функции отверстий вообще. Кожа ребенка — это то поле, на котором устанавливается связь ребенка с матерью. Тактильный опыт представляет собой то, посредством чего могут развиваются психические инстанции (Я, Сверх-Я, Оно). Тактильная связь имеет место еще до стадии зеркала и речевого контакта [1]. Поэтому свежевание может символизировать разрыв данной симбиотической связи.

Теперь обратимся к одному крайне будоражащему наш разум наказанию, имевшему место у ассирийцев. Дело обстояло так: у наказываемого на глазах свежевали заживо его родное дитя. Следует указать на то, что для древних не существовало понятия биологической смерти, которое присуще нам с вами. Смерть всегда носила в первую очередь символический характер. В этом случае суть наказания состояла не в спонтанном убийстве ребенка, но в, если можно так выразиться, ритуальном отлучении от родителя. Речь идет о том разрыве симбиотической связи, который лишает дитя права на наличие родовой связи с наказуемым.

Освежеванное дитя, таким образом, изымается из родового древа. Но почему стоит интерпретировать это так? Так это потому, что поверхность тела является тем первичным, на чем располагаются «означающие». Кожа — это карта означающих, потому и предстает в виде самой «истории» субъекта. Ужасно было не убийство младенца как таковое, сколь шокирующим оно не являлось, а устранение родовой преемственности через отчуждение его истории. Это сугубо символическое уничтожение.