Недавно учёные нашли неопубликованную статью Уинстона Черчилля. В ней он рассуждает об экзопланетах и высокой вероятности появления живых существ в других звёздных системах. В 1939 и 2017 году научно обоснованная вера в инопланетян вызвала только восхищение, но 417 лет назад она привела на костёр.
В феврале 1600 года был казнён Джордано Бруно. Кто-то считает его мучеником науки, погибшим за свою верность новой астрономии Коперника, кто-то — магом и язычником, далёким от рационального мышления. Но за что именно сожгли Джордано Бруно? Лайф разбирается в ранее неизвестных свидетельствах и документах инквизиции.
Тайны Ватикана
Для одних Бруно — великий мученик науки, отдавший жизнь за идею движения Земли, для других — поклонник магии и герметизма, язычник, отказавшийся от своего монашеского призвания и вообще христианства. Последняя точка зрения сейчас является общепринятой в том числе и в России. “Легенда о преследовании Бруно за его смелые идеи бесконечных миров и движения Земли более не может считаться истинной”, — писала главный авторитет по ранней европейской науке Фрэнсис Йейтс. Обожествление мира, отрицание творения мира Богом и искупительной миссии Христа, а также магические практики — вот что считают главной “виной” философа-еретика.
Желание разоблачить миф о Бруно как мученике науки (и инквизиции как безусловном враге учёных!) верно и похвально. Но в последнее время историки наконец напали на след нескольких секретных документов времён сожжения Бруно и пришли к выводу, что главной причиной его казни было нечто иное — не наука и не магия. Только в 1925 году префект Секретного архива Ватикана выяснил, что 37 лет назад там нашли инквизиционное дело Бруно, но тогда папа Лев XIII приказал передать дело лично ему и спрятал документы. На поиск папок ушло ещё 15 лет, и только в годы Второй мировой дело было опубликовано. Тогда впервые стало понятно, что самой большой “ересью” Бруно была идея о множестве обитаемых миров во Вселенной — весьма актуальный для ХХI века вопрос!
Реинкарнация на Луне
Но что это за идея и почему католическая церковь относится к ней так враждебно? Чтобы понять это, автор последнего расследования казни Джордано Бруно предлагает вспомнить античную философию и религию.
Существование бесконечного множества миров допускали ещё Демокрит и Эпикур — множества земель, лун и солнц. Герои диалога Плутарха “О лике, видимом на диске Луны” спорили, есть ли на Луне растения, деревья и животные или же она представляет собой загробное царство, где души людей находят покой после смерти (подобно тому, как на Земле закапывают их тела). Однако Цицерон и Плиний среди прочих считали это вздором. К ним присоединились первые отцы церкви, для которых множество миров было не абстрактной философской истиной, а атрибутом языческих верований — например, учения о переселении душ. Так, пифагорейцы учили о том, что души людей прилетают из области Млечного Пути, а животных — со звёзд (и что души есть и у небесных тел).
По мере утверждения христианской ортодоксии в IV–VI веках споры о единственности мира (то есть Земли) или множестве миров разгорелись с новой силой. Афанасий Александрийский настаивал на том, что мир один, потому что Бог один. Считать иначе было нечестиво, абсурдно и бесчестно, но пока ещё не еретично. Беда случилась из-за великого богослова Оригена, часть мыслей которого церковь отвергла — как раз мыслей о переселении душ между разными странами и мирами. А окончательную формулировку дал святой Исидор Севильский (VI век), перечисливший основные ереси в своей энциклопедии. В конце списка христианских ересей, перед языческими, он заметил: “Есть и другие ереси, у которых нет основателя и признанного имени… кто-то думает, что души людей попадают в демонов или животных; иные спорят о состоянии мира; кто-то считает, что число миров бесконечно”.
Позиция церкви в Средние века видна на примере Руперта из Дойца (XIII век). Воздав хвалу Богу, сотворившему мир, полный прекрасных существ, он пишет: “Да сгинут еретики-эпикурейцы, говорящие о множестве миров, и все, кто лжёт о переходе душ умерших в другие тела. Пифагор, по их выдумке, стал павлином, потом Квинтом Эннием, а через пять воплощений — Вергилием”. Идею множества миров отверг и Фома Аквинский, главный богослов латинского Средневековья. Да, могущество Божие безгранично, и, значит, он может создать бесконечное множество миров (к этому аргументу затем прибегнет и Джордано Бруно):
“Но против сказано (Ин.1:10): Мир через Него начал быть, где о мире говорится в единственном числе, так как если бы существовал только один мир. Отвечаю: надлежит сказать, что сам порядок, существующий в вещах, так сотворённых Богом, являет единственность мира. В самом деле этот мир называется единым вследствие единства порядка, сообразно которому каждая [вещь] упорядочена по отношению к другой. Но всё, что суть от Бога, обладает порядком как между собой, так и по отношению к Самому Богу… Поэтому необходимо, чтобы всё принадлежало одному миру. И потому множественность миров могли допускать только те, кто рассматривал в качестве причины мира не некую упорядочивающую мудрость, но случай: например, Демокрит, который утверждал, что этот мир, равно как и бесконечное число других [миров], возник в результате случайной комбинации атомов” (“Сумма теологии”, том 1, вопрос 47, раздел 3).
Живая Земля, живые звёзды
Но на самом деле различие между ересями (опасными лжеучениями) и спорными, сомнительными идеями на организационном уровне оформилось куда позже — когда католическая церковь начала обороняться от Реформации, “оторвавшей” от неё половину Европы. Еретики должны были отречься от своих взглядов или быть подвергнуты казни, заблуждающиеся отделывались мягким порицанием. Тогда же возник индекс запрещённых книг и система судов инквизиции.
Ересь о множестве миров получила свой порядковый номер (77 по списку Августина). В новом кодексе церковного права (1582 год), созданном папой Григорием XIII, есть специальный параграф: “Есть и другие ереси, безымянные, среди которых… вера в бесконечное число миров”. Та же формулировка попала и в руководство для инквизиторов (Directorium Inquisitorum).
И в этот момент на сцене появляется Джордано Бруно: вдохновившись работами Коперника о вращении Земли вокруг Солнца, он обратился к античным космологическим текстам, прежде всего пифагорейским. Там он и прочёл о том, что звёзды — это тоже миры, Вселенная бесконечна, а души людей перерождаются — в том числе и в животных — и включил эти идеи в свою оккультную систему.
Например, в книге “О бесконечности, Вселенной и мирах” (1584 год) Бруно утверждал, что всемогущество Бога позволяет ему творить не один, а сто тысяч — даже бесконечное число миров. Несмотря на жар, звёзды могут быть населены растениями и животными, которые растут благодаря охлаждающему воздействию соседних небесных тел (аналогично тому, как живые существа Земли развиваются благодаря теплу Солнца). Все звёзды — это живые и мыслящие существа. По их внутренним отверстиям течёт аналог крови. Бруно цитировал Эпикура, Лукреция и писал о бесконечной Вселенной и в других работах, напечатанных в протестантских странах — за пределами досягаемости инквизиции.
Искусство памяти как роковая ошибка
Но Бруно совершил ошибку, стоившую ему жизни: отправился преподавать искусство памяти венецианском аристократу Джованни Мочениго, который в 1592 году написал на него жалобу в местную инквизицию:
“Я, Джованни Мочениго, доношу по долгу совести и по приказанию духовника, что много раз слышал от Джордано Бруно, когда беседовал с ним в своём доме, что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, что Христос умирал не по доброй воле и насколько мог старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворённые природой, переходят из одного живого существа в другое. Он рассказывал о своём намерении стать основателем новой секты под названием “Новая философия”. Он говорил, что Дева Мария не могла родить; монахи позорят мир; что все они — ослы; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом”.
Эти обвинения церковь посчитала достаточно серьёзными для перевода дела в Рим. Разбирательство затянулось на семь с половиной лет — прежде всего потому, что инквизиторы вовсе не горели желанием уничтожить Бруно (бывшего, кстати, священника-доминиканца, ставшего кальвинистом, но сбежавшего и от протестантов). Поэтому крайне важно, какие из обвинений философ отвергал, а в каких упорствовал. Например, Бруно гневно отрицал, что когда-то отвергал веру в чудеса, сотворённые церковью и апостолами, или что он учил чему-то, противному католической вере.
Напротив, идею множества миров, созданных всемогущим Богом (миров таких же, как Земля), идею бесконечного пространства Вселенной Бруно с жаром отстаивал перед лицом своих обвинителей во время многих допросов — не считая эти представления еретическими! Для Бруно это были философские идеи, никак не оспаривающие истины веры. Частично у него были основания так считать: инквизиция к философам относилась относительно мягко. Так, некий Джироламо Борри был арестован на год (за учение о смертности души и хранение запрещённых книг), но потом был отпущен; Франческо Патрици церковные власти допрашивали и отпустили, даже разрешили преподавать платоновскую философию в Римском университете.
Однако Джордано Бруно инквизиторы считали не философом, а католическим монахом, отказавшимся от своей веры, и отнеслись к нему более сурово. Изучив его труды, 14 января 1599 года они представили список из восьми еретических утверждений (до наших дней он не сохранился) и потребовали от них отречься. Бруно отказался. В апреле и декабре они снова обращались к Бруно — и тот снова заявил, “что ему не в чем раскаиваться”. После последней попытки вразумления (20 января 1600 года) его труды были запрещены, а сам мыслитель осуждён как упорствующий в своих заблуждениях еретик.
Опасная философия
Итак, утверждение о множестве миров, в отличие от сомнений в причастии, непорочном зачатии или богочеловеческой природе Иисуса Христа, встречается во всех выдвинутых против Джордано Бруно обвинениях. И он никогда от него не отказывался, о чём говорят все свидетели. Кстати, любопытным подтверждением серьёзности этого обвинения служит письмо имперского посланника в Риме Иоганна Ваклера астроному Кеплеру. “В четверг Джордано Бруно был принят в семью Барона Атомов. Когда огонь разгорелся, к его лицу поднесли икону Христа, распятого, для поцелуя, но он отвернулся от неё, нахмурившись. Сейчас, я думаю, он расскажет бесконечным мирам… как обстоят дела в нашем”.
И финальным указанием на серьёзность этой идеи является статистика казней, проведённых в Риме с 1598 по 1604 годы (её вели члены братства святого Иоанна Обезглавленного, провожавшие казнённых в последний путь). Всего было убито 189 человек: 169 из них повесили, 18 четвертовали или отрубили голову после тяжёлых пыток, и только двоих сожгли заживо — такое наказание считалось самым мучительным. Так вот, согласно недавно обнаруженным документам, сжигали только еретиков — Бруно и некоего отца Челестино из Вероны. Но ещё более примечательно то, что этот монах-капуцин верил “во множество солнц”! По мнению современных учёных, этот факт доказывает страх римской инквизиции перед этой ересью.
Итак, несмотря на склонность современных историков науки смотреть на Джордано Бруно как на оккультиста, эзотерика и поклонника магии (у чего есть весьма весомые основания), погиб он как мученик своих космологических воззрений. Однако конфликт между Бруно и инквизицией не был конфликтом между наукой и религией — скорее между философией и религией.
Церковь жестоко обошлась с Бруно не просто потому, что он бросил свой сан и веру. Причина в том, что в его взглядах инквизиторы и кардиналы видели не проблески новой науки, а воскрешение древних языческих верований. Мысли о вращении Земли “пристёгивались” Бруно к пифагорейским постулатам о её одушевленности. Идею множества миров, населённых, подобно нашему, живыми существами, философ соединял с верой в то, что в этих существ после смерти вселяются души людей… Именно связь с верованиями, радикально размывающими христианскую картину мира, отправила философа на костёр.