Отношение к “конспирологии” и “теории заговора” в среде обычных людей старательно поддерживается определенными силами, явно защищающими интересы паразитической “элитки”, как крайне скептическое. Между тем, наличие тайных обществ и их планов по скрытому управлению человечеством, зачастую лежит на поверхности ибо известно, что для того, чтобы надежнее что-то спрятать, нужно положить это на самое видное место.
“Есть странное противоречие в нашей жизни – жизни ученых, аналитиков, исследователей, изучающих социальную реальность. На уровне здравого смысла, регулирующего повседневное поведение, мы прекрасно знаем, что, во-первых, есть лица, группы и структуры, оказывающие на ход вещей значительно большее влияние, чем иные лица, группы и структуры, а порой – даже большее, чем большинство все эти “иные”, вместе взятые; во-вторых, эти более могущественные группы, лица и структуры могут реализовать свое влияние, свою власть скрытым образом, за кулисами видимых событий; в-третьих, лица, группы и структуры, о которых идет речь, существуют не хаотически, а организованно.
Все это довольно тривиально, и едва ли кто-то станет с этим спорить. Однако, как только речь заходит об объяснении неких исторических явлений или политических событий, указанную не лежащую на поверхности социальную неравномерность, неравновесность не просто забывают или игнорируют – ее стараются опровергнуть; в результате анализ или объяснение того или иного события ограничиваются фасадом, тем, что можно пощупать, тем, что легко “дает себя прочесть” (М.Фуко)…
И если мы в объяснении тех или иных исторических явлений усомнимся в видимом, в явлении и попытаемся найти объяснение, лежащее глубже, чем видимое, которое нередко искусственно сконструировано, если попытаемся проникнуть на уровень сущности, такую попытку нередко квалифицируют как “конспирологию”. Более того, этот термин сам по себе или в виде синонима – “теория заговора” (далее – ТЗ) – используется, когда нужно скомпрометировать ту или иную работу, концепцию или схему без обсуждения, или, что еще чаще, – когда нужно не допустить такого обсуждения в принципе.
Но если история свободна от Заговора как одного из важнейших факторов, то что делать с такими заявлениями как: “Миром управляют оккультные силы и их тайные общества”? или “Судьба Европы находится в руках всего лишь трехсот человек, каждый из которых знает всех остальных. Своих преемников они выбирают из собственного окружения. Эти люди имеют средства для того, чтобы положить конец той государственной форме, которую они считают неоправданной”.
Первая фраза принадлежит представителю британской верхушки премьер-министру Великобритании Бенджамину Дизраэли, вторая – представителю немецкой верхушки (и в то же время советнику Ротшильдов) промышленнику и министру иностранных дел Веймарской рнеспублики Вальтеру Ратенау. Сказанное ими вполне соответствует научному подходу, обусловленному политэкономией капитализма…
Обычно под конспирологией имеется ввиду сфера знания, в которой история, особенно резкие ее повороты, объясняются не историческими закономерностями и массовыми процессами, а перипетиями скрытой борьбы, заговоров и контрзаговоров неких скрытых сил: орденов, масонских лож, спецслужб и т.д. и т.п. – на выбор. Нередко акцентируется примитивный или сознательно примитивизируемый характер конспирологических схем, их несерьезность, а порой – одиозность. Действительно, немало конспирологических работ написано в погоне за сенсацией и заработком (не очень честным), отсюда – непроверенность фактов и легковесность выводов.
В то же время, немало работ, именуемых “конспирологическими”, суть не что иное, как своеобразные “акции прикрытия”, цель которых – либо упреждающе отвлечь внимание от главного, “базовой операции”, заставить публику сконцентрировать внимание не на том “шаре”, не на том “наперстке”, да еще и “наварить” на этом; либо, напротив, привлечь внимание к какой-нибудь третьестественной теме или проблеме, разрекламировать те или иные структуры, или тех или иных лиц как якобы обладающих неким скрытым могуществом; либо заранее скомпрометировать серьезные попытки глубоко разобраться в тайных механизмах тех или иных событий, а тех, кто эти попытки предпринимает, выставить в невыгодном свете…
Иногда имеют место более замысловатые комбинации: конспирологическая работа создается специально для того, чтобы, попав под огонь разгромной критики, раз и навсегда скомпрометировать “нежелательные” направления исследований по данному вопросу, структуре, личности. Кстати, сам рынок конспирологической литературы, так сказать, в его количественном аспекте во многом исполняет роль дезориентации людей, топит их в потоке информации, в котором они не способны разобраться, отвлекает внимание от реальных секретов, от тех мест, где их действительно прячут…
Едва ли кто сможет оспорить тот факт, что далеко не все причины и мотивы происходящего в мире лежат на виду – наоборот, они скрываются; далеко не все цели декларируются открыто, и это естественно. Мы прекрасно знаем, что большая политика делается тайно, что реальная власть – это тайная власть, а зона функционирования “высоких финансов” – тайна. Поэтому, как правило, поставить под сомнение реальный анализ скрытых механизмом истории пытаются либо люди недалекие, профаны, либо, напротив, те, кто слишком хорошо знает о существовании тайных сил, структур и т.п. и старается отвести от них внимание, сбить со следа, высмеивая серьезный поиск как “конспирологию”. Правда, при этом нередки “проколы” – в частности, на двойных стандартах в оценке различных явлений…
В мире небольшая, но хорошо организованная группа, в руках которой огромные средства (собственность, финансы), власть и контроль над знанием и его структурами, а также над СМИ весит намного больше, чем масса людей или даже целая страна – достаточно почитать “Исповедь экономического убийцы” Джона Перкинса.
О конспирологии можно говорить двояко: как об определенном подходе к изучению реальности и как о научной программе или эпистемологическом поле, – но не как о дисциплине… В качестве подхода конспирология – это, прежде всего, дедуктивно-аналитический поиск (хотя и индукцией не следует пренебрегать), нередко по косвенным свидетельствам неочевидного в очевидном, тайного в явном, вычисление скрытых мотивов, причин и причинных связей (рядов), которые не лежат на поверхности, не проявляются, а если и проявляются, то в виде “странностей”: досадных случайностей, непонятных пустот, отклонений, которые так не любят стандартные исследователи – они им жить мешают, смущают и тревожат. Можно сказать, что в этом смысле конспирология должна быть неотъемлемым элементов социальных дисциплин в их нынешнем состоянии, компенсируя ориентацию на то, что лежит на поверхности…, на явное…
Конспирология, как научная программа, – это, помимо прочего, всегда раскрытие секретов власть имущих, того, как реально функционирует власть, как распределяются ресурсы и циркулирует информация. А поскольку истинная власть – это, как правило, тайная власть или явная власть в ее тайных действиях, в тайном измерении, то ее анализ по определению имеет конспирологический аспект”.
Вот и получается, что те, кто высмеивают “конспирологию” и “теорию заговора”, всегда защищают власть имущих и многие из таких людей делают это не из-за собственной тупости и неспособности к аналитическим мышлению или выявлению тайных связей по косвенным признакам (хотя, конечно, есть и такие), а продавшись этой самой паразитической “элитке” и честно отрабатывая свои иудины “тридцать серебряников”.